Не знаю, что происходило со мной. Может быть это и есть тот «сухой срыв», о котором я так много слышала? Хотя в моем понимании это всегда было – выплеск гнева и злобы на окружающих.
Меня же накрыла черная волна мрака. Сколько раз я слышала о том, что жалость к себе для алкоголика – один из самых страшных дефектов. Сколько раз за этот период мне удавалась отслеживать ее проклятую, и применять инструменты программы. И это действительно работало. Здесь все средства хороши – молитва, медитация, звонок спонсору или любому ААшнику и конечно же благодарность. До вчерашнего дня мне удавалось это сделать, но тут похоже, я потеряла бдительность.
Маленькими змейками в голову поползли поганые мыслишки «что толку – все бессмысленно». Мысли о собственной несостоятельности, о том, что со всех сторон меня окружают зыбучие пески, о том, что разве такой судьбы я желала для своей дочери. Змеи начали сплетаться в клубок, который стал расти с угрожающей скоростью. Не было ни одной малейшей ниточки, за которую я могла бы уцепиться. Пришла четкая мысль о том, что все АА лишь иллюзия для меня лично и такой, как я, уже ничего не поможет. Мысли о суициде вернулись. Было страшно, когда я лежала после последнего запоя, отравленная и обессиленная, смотрела на открытое окно и приняла решение выйти в него, но не было сил до него доползти. Но еще страшнее, когда такие мысли приходят абсолютно на трезвую голову. Болезнь заслонила от Бога. Мысли стали неуправляемые. Причем, я отчаянно пыталась их остановить и сменить на что-то позитивное или хотя бы нейтральное.
Я попробовала помолиться, но состояние не проходило. Предательские слезы катились по щекам и никаким усилием воли я не могла сдержать их. Я чувствовала, что пассажиры в автобусе начинают поглядывать на меня, мне хотелось провалиться сквозь землю. И тогда я начала молиться. Но молиться о смерти, причем очень искренне. Уже даже не о том, чтобы Бог убрал это состояние у меня. Пока ехала два часа на автобусе в один конец, потом домой — четыре часа я молилась, чтобы Бог забрал меня.
Почему я никому не позвонила? Я ведь в первых рядах тех, кто часто и много говорит о пользе телефонной терапии. Но на тот момент, я не могла позвонить кому-то, потому что я осознавала свою степень токсичности и не хотела никого заражать своей болезнью. Я знала, что мне может сказать спонсор и другие люди и знала, что я могу ответить на это. Не хотела никого мучить своим психозом. Болезнь полностью захватила в свои лапы снова.
Были ли мысли о выпивке? Нет, бухать не хотелось, просто я рассматривала это как один из вариантов покончить уже со всем. Как позже мне скажет мой Анонимный брат и друг – «выключить эту жизнь».
Вечером у меня были по плану занятия с подспонсорной. Я подумала, что-она-то ни в чем не виновата, надо мобилизовать остатки сил и провести занятия. Моя ответственность перед занятиями с подопечной и была той щелкой, через которую Бог проник в мой затуманенный рассудок. После занятий мне стало легче, состояние стало отступать. Мы много говорили о Боге, о наших дефектах, и о духовной стороне заболевания и я смогла опять посмотреть хоть немного на себя со стороны.
Я поняла, что мне надо это с кем-то обсудить. Но решиться было очень трудно. Не хотелось ни с кем разговаривать об этом. С шагающими потому, что им, наверное, такое лучше не слышать — это не вдохновляет. С впередиидущими, судя по всему, я не хотела слушать нотации и, наверное, боялась оценки. Стиснув зубы, написала Анонимному брату. Выпалила в сообщении все на одном дыхании и так и написала «не хочу нравоучений, боюсь оценки или ХЗ». Он тут же перезвонил и сказал: «вот это вот ХЗ больше всего улыбнуло…»
Мы долго беседовали, он внимательно выслушал меня и первое, что сказал: «я понимаю твое состояние, у меня было тоже самое..» — это наверное и было для меня лекарством в тот момент. Потому что весь мой мысленный загон свелся к одному: я какая-то напрочь дефективная, больная и со мной ничего уже не сработает.
И вот я опять могу написать о силе телефонной терапии. О любой форме общения между двумя алкоголиками. Где два алкаша соберутся – между ними Бог! И это действительно так. Неважно, слышишь ли то, что хочешь услышать или же идет сопротивление и отрицание.
На следующий день я помчалась на группу. Осознание болезни стало ярче. Ее проявления преподнесли мне новые сюрпризы. Я поняла, что в одиночку, в стремлении спрятаться со своими мыслями под одеяло, болезнь убьет меня.
Пришло по-новому понимание того, что не трезвость главное в жизни, а контакт с Богом. Трезвость – это приятный дивиденд от этого контакта. Как только этот контакт ослабевает – происходит обострение болезни. Сообщество, группы, помощь новичкам, несение вести – вот мое лекарство. И конечно же программа! Вся она, родимая, с 1-го шага по последний. Только действия, потому что вера без действий – мертва.
Сегодня я трезвая, спасибо Богу и моим дорогим друзьям!
