Жизнь может быть прекрасна и без алкоголя

Первый раз по настоящему я попробовал алкоголь в 14 лет. Мы со знакомыми отдыхали на море, они были старше меня и с собой взяли водку. В тот вечер я удивился, для чего пьют эту гадость? Она была противной на вкус и абсолютно «не вставляла». Я выпил почти что бутылку и даже нисколько не опьянел. Через полчаса случилось невероятное и я «отключился».        На утро, слушая рассказы знакомых, я с трудом вспоминал минувшую ночь. Мне было плохо: перед глазами стояли черные круги, меня тошнило, а голова раскалывалась. Чувство стыда палило меня изнутри. Мысль о том, что можно опохмелиться пивом меня привела в ужас и вызвала новый рвотный позыв. Я думал, что больше никогда не буду пить. Как же я ошибался.
В школе я несколько раз пробовал алкоголь, но больше из-за того, что бы не отставать от старшего брата и казаться крутым. Не скажу, что мне нравилось пить, я пил, так как пьют все, и при этом не испытывал удовольствия. В этом был какой-то кураж. Друзья цедили по четверть рюмки, в то время как я мог хлопнуть целый стакан не моргнув глазом, чем вызывал их восхищение. Выпить полбутылки водки для меня не было чем-то необычным и шокирующим, скорее нормой. Запоев еще не было, равно как и признаков приближающейся угрозы. Я приходил домой до прихода родителей и старался лечь спать, что бы они не видели моего состояния.
С друзьями мы организовали рок-группу и наши репетиции начали перемежаться попойками. Все чаще после таких попоек на утро мне становилось плохо, но мысль о том, что можно похмелиться и все пройдет, постоянно вызывала во мне рвотный рефлекс. Раз за разом я давал себе зарок не перебирать и каждый раз напивался вновь. Я не испытывал тогда ни угрызений совести ни раскаяния. Мне казалось, что это все в порядке вещей. Я мнил себя рок-звездой. Наш девиз был старый, как сам рок: секс, рок-н-ролл, алкоголь.
Однажды на дне рождении брата кто-то надо мной пошутил. Мне сунули в руки стакан, наполненной смесью разных спиртных напитков от пива до водки. Я выпил и отключился. Мне было плохо два дня, я испытывал омерзение и поклялся больше никогда не пить. На второй день, один из знакомых брата научил меня похмеляться. Я выпил и мне стало легче. Возникло какое-то облегчение и чувство эйфории. Мне в голову пришла мысль, что такое состояние все-таки лучше, чем некий дискомфорт, который я испытывал каждый раз на утро после пьянки.
Периоды гулянок сменялись периодами затишья, когда я буквально каждый вечер выпивал пару бутылок пива. В тот момент ко мне в голову начала закрадываться мысль: «а не алкоголик ли я?». Я видел, как алкоголь разрушал жизнь моего брата и боялся повторения этого пути. Я поделился своими опасениями с друзьями, но они надо мной лишь посмеялись. Главным аргументом моей нормальности они считали наличие у меня работы, замечательных отношений с моей гражданской женой и то, что я выпивал культурно, не слоняясь по подворотням. Они не знали о моих пьяных изменах и того ужаса, что творился у меня в душе каждое утро после таких загулов. Я же предпочитал об этом не говорить. Помню, я лежал на полу в ванной и выл от ужаса воспоминаний предыдущей пьяной ночи. И лишь глоток алкоголя заглушал во мне эту боль. Так я прочно встал на путь алкоголизма.
В то время я отверг Бога, встал на путь шаманизма, надеясь достичь заоблачных высот духовного самопознания. Вместо духовного просветления я окунулся в кошмар пьянки и душевных метаний. С помощью алкоголя я заработал внутричерепное давление и меня едва не парализовало. Я встретил эту новость с ужасом и тут же пошел в магазин, что бы залить свой страх. Мои гуляния и попытки бросить каждое утро вводили меня в состояние уныния. В один из дней после двухдневной пьянки, когда мне надо было идти на работу, я проснулся с дрожью во всем теле. Меня трясло, мысли путались. Возникло только одно желание – опохмелиться. Денег не было. Я решил повеситься, настолько невыносимой казалась мне жизнь. Моя гражданская жена тогда была у родителей. Я позвонил ей и сказал, что на грани и попросил купить мне выпить. Перед тем, как ехать на учебу, она принесла бутылку и я почувствовал, что жизнь ко мне возвращается. Я ее поблагодарил, напился и уснул.
Через некоторое время меня увезли в реб. центр, откуда я хитростью сбежал. Родные поставили мне условие: кодировка. Я согласился. Меня отвели к доктору, который сделал укол, поле которого, если выпью, я мог умереть. Я начал искать антидот, экспериментировать, не понимая, что могу умереть. Вскоре у меня случился недельный запой. Тогда я понял, что можно ввести лекарство, угрожающее жизни при принятии алкоголя, но мозги изменить нельзя. Я осознал в полной мере, что надо убрать тягу и тогда я вылечусь. И, возможно, смогу пить как все.
К тому времени мы расстались с моей гражданской женой, я пережил несколько запоев, в течении которых моя жизнь была наполнена кошмаром. Мне выписали сильные транквилизаторы. Неделю, проведенную после них с сочетанием алкоголя я вообще не помню.
Я женился уже по настоящему, клятвенно пообещав бросить пить. На следующий день после свадьбы я напился до беспамятства. Мы с женой ругались. Я уходил на улицу, что бы побыть одному и напиться. Пропадал по пути на работу с тем, что бы вечером мертвецки пьяным завалиться домой. Я ненавидел свою жизнь и хотел сделать этот мир чище и лучше. Я не понимал, что надо начинать с себя.
Когда жена в начале лета 2012 года намекнула, что мне пора кодироваться, я начал пить так, как никогда. За лето у меня было 4 или 5 запоев. Все начиналось совершенно безвинно. У меня было низкое давление и для того, что бы его нормализовать, я выпивал кофе с чайной ложкой травяного бальзама на спирту. У меня появилась причина, от чего от меня перегарит и я довел вечернюю норму бальзама до двух бутылок. Запой, капельница и все сначала. После одной такой капельницы я прямиком пошел в магазин за «добавкой», в надежде, что мне станет легче. Запас был отнят, а я заперт на ключ. Ночью я испытал ужас и видения того, что за мной кто-то пришел. Я бился в истерике и стонал. Утром приехал мой брат и меня увезли в наркологию. Выйдя оттуда я пошел кодироваться. Впереди у меня было три с половиной года трезвости.
Я не был счастлив в этой трезвости. Меня закодировали на 50 лет и я тайно ждал своего 82-летия, что бы напиться. Желание выпить, как таковое, отбили, либо заглушили. Бешеной тяги к алкоголю у меня не было, но я с ностальгией вспоминал о своем «пьяном» состоянии. Мое мышление алкоголика нельзя было закодировать, равно как и душевное спокойствие. Я по прежнему ненавидел если не весь мир, то половину своего окружения, это точно. Я старался жить по Библии, но это у меня плохо получалось. Усердно работая, я многого достиг в личном и профессиональном плане. Во мне бушевали амбиции. Я хотел получить литературную премию и после того, как она от меня ускользнула, мной овладело отчаяние и уныние. Да, все это время кодировки, со мной, рука об руку, шло уныние. Меня не радовали жена, дочь, работа, творческие успехи. Я испытывал ко всем зависть и раздражительность. Моей отрадой стал домашний квас.
Через некоторое время я, под видом кваса, начал ставить крепкую брагу, и таким образом каждый вечер спешил с работы домой. Но не к семье, а к нему, к алкоголю. Пусть он и был в непривычном для меня ранее виде, но это был он, мой старый злой друг – алкоголь. Это продолжалось около года и я не придавал значения тому, что я пью. Я успокаивал себя тем, что это просто квас и в нем нет ничего страшного. Перед новым годом я с отцом поехал по гостям к родственникам и повторился старый, мне знакомый, алкогольный кошмар. Я пять дней провел в запое, абсолютно не помня праздник. Ко мне вернулись видения, предшествующие белой горячке и я испугался. Я начал понимать, но еще не осознал, что моей кодировке конец и теперь уж-то мне точно никто и ничто не в силах помочь. Я буду пить до конца жизни и этот кошмар будет повторяться изо дня в день.      Придя в себя, я дал твердое слово, что не буду ничего пить. Кроме своего домашнего кваса. Не прошло и месяца, как я провалился в новый запой. У меня был важный заказ, от которого зависел дальнейший контракт, но это меня не остановило. На третью ночь, шаря в поисках припрятанной бутылки, я осознал, что это начало конца. Я сломлен и раздавлен и выхода у меня уже нет.
Утром я стоял у киоска и пил пиво в сумрачных раздумьях, что жизнь закончилась. Внезапно в голове пронеслась мысль о том, что есть АА. Я читал о них в книгах С.Кинга и много что знал о сообществе и программе 12 шагов. Меня пронзила мысль, что есть еще шанс на спасение. Я понял, что если мне не помогут в АА, то мне уже ничто не поможет и моя жизнь закончилась. Я допил пиво и позвонил по найденному телефону. Вечером я был уже на собрании.
Две недели тянулись для меня невыносимо трудно. После групп я еще пил в небольших количествах домашний квас, успокаивая себя тем, что все нормально, и я, возможно, спасусь. К началу третьей недели посещения АА я стоял на балконе и у меня возникло страшное желание спрыгнуть вниз. Я осознал свое безвыходное положение и что на мне точно можно ставить крест. Вечером на группе я едва не разрыдался, когда сказал, что если АА мне не поможет, то мне не поможет вообще ничего. Я не стал тянуть и взял спонсора, что бы пройти по шагам. Осознание близкого конца подгоняло меня. На следующий день я начал выполнять задания по первому шагу, которое дал мне спонсор, особо не надеясь на чудесное выздоровление. Я думал, что вечером опять пропущу кружечку кваса и время будет так же тянуться. Я буду так же безнадежен и бесперспективен. Жизнь закончилась и АА, возможно, мне не помогут. Я сидел в кафе и работал по Большой Книге. Закрыв ее, я спустился в метро, что бы доехать до группы. Во время того небольшого пути, что я шел от станции до группы, на меня буквально нахлынула волна счастья. Я едва не задохнулся от восторга и ощущения мира и покоя в моей душе. Я осознал, что жизнь может быть прекрасна и без алкоголя.             Голоса раздраженности начали звучать в моей голове с меньшей силой. Я с радостью сказал об этом на собрании и свидетельствую везде, где говорю о своем первом шаге.

Дмитрий К., трезвый с 9 марта 2016 г.